«Золотая долина». Непролазная тайга вокруг может быть конкурентным преимуществом, считает руководитель крупнейшей в России софтверной компании - Владимир Ващенко

28 февраля 2002

академиков, докторов и кандидатов наук, казалось, вот-вот превратит Академгородок в некое подобие Силиконовой долины, со всеми вытекающими отсюда последствиями: огромными зарплатами, безумными ценами на жилье, офисами ведущих мировых высокотехнологических компаний и бурлящей деловой жизнью.

Оправдались только два ожидания — цены на квартиры действительно пошли вверх (место уж больно красивое), и все занялись бизнесом.

Однако даже это оказалось ненадолго. Местные институты довольно быстро насытились компьютерами, a более технологичного бизнеса, чем торговля персоналками, обитатели Долины к началу девяностых так и не освоили. Вслед за этим цены на жилье стремительно двинулись вниз, а научные центры от Японии до Техаса начали интенсивно наполняться квалифицированным сибирским персоналом. Те же, кто не захотел расставаться с родиной, пополнили ряды советов директоров банков, угольных компаний, винно-водочных комбинатов, торговцев окорочками, журналистов и политтехнологов. Поездки в Городок стали тягостными, напоминая визиты к безнадежно больному родственнику.

Год назад я написал большую статью про отечественных лидеров рынка программного обеспечения, благо я всех их знал лично. Через пару дней в редакции раздался телефонный звонок — звонил университетский приятель Дима, ныне работающий в Калифорнии. «Обидно, — говорит, — за тебя, статья вроде неплохая, а вот про самую большую российскую компанию ни слова. Она раза в два больше, чем твоя 1C. У нее даже свой факультет есть, где она себе кадры готовит. Про нее пол Силиконовой долины знает, а ты — нет. Причем обидно вдвойне, что она находится в Академгородке, где ты лет десять прожил.» Да, — добавил Дима. — называется компания «Новософт». Компании я такой действительно не знал. Не знали и мои коллеги. Про то, что я не знаю никаких координат этой компании, я вспомнил уже во Внукове, за несколько минут до отлета рейса Москва—Новосибирск. Все осложнялось тем, что прилетал я в субботу.

В последние осенние дни Долина и впрямь была золотой. Как ни странно, первый же прохожий на вопрос, как найти ИТ-компанию «Новософт», сразу же указал в сторону Института математики. Дальше спрашивать не пришлось — у входа в институт, несмотря на выходные, было припарковано множество иномарок. Причем два автомобиля — марки Honda Prelude — вызвали у меня острую зависть. Через пару минут симпатичная пресс-секретарь мистического «Новософта» вела меня мимо помещений, арендуемых компанией у института. «Здесь у нас комнаты отдыха», — сказала она. Заглянув внутрь, среди фонтанчиков и цветов я обнаружил спящих вповалку сотрудников. «У нас с Америкой разница во времени как раз полдня, — сказала моя сопровождающая, — поэтому многие, кто сотрудничает со Штатами, работают по ночам».

А вот и цель моего путешествия — кабинет президента компании. Дверь открывается. «Ты?!» — одновременно спрашиваем я и он. Передо мной стоял мой однокашник Володя Ващенко.

Гигантская компания возникла благодаря пустяку — Владимир не знал английского. Поэтому в отличие от большинства одногруппников - математиков не уехал за границу. Хотя попытки, как и все жители Академгородка, предпринимал. В начале девяностых Долина была завалена всякими фантастическими предложениями: лотереями на получение американских грин - карт, конкурсами на гранты, рекламами научных центров, мутными предложениями вербовщиков.

Помню, даже я заполнял форму жителя какого-то города будущего, который японцы собирались строить в Австралии и населять его сибиряками. К форме прилагались яркие проспекты со всеми необходимыми контактами. Несмотря на кажущуюся авантюрность этих проектов, свою функцию они выполнили — практически все англоговорящее население Академгородка его покинуло. Некоторые даже попали и Австралию. Правда, насчет города будущего сказать ничего не могу — никто оттуда не вернулся.

Первым шагом на Запад было решение какого-нибудь теста. Надо напомнить, что никакого привычного ныне Интернета в то время и в помине не было, только в некоторых продвинутых институтах появилась электронная почта. Тесты распространялись в печатном виде по тем же каналам, по каким ранее шел самиздат. От коллеги, который сейчас работает областным депутатом, один из таких тестов достался и недавнему выпускнику мехмата, молодому сотруднику Института математики Владимиру Ващенко. Обещавший сотрудничество с желанными западными партнерами, тест представлял собой задание на написание программы классической сортировки, удовлетворяющей некоторым условиям по скорости.

Чему-чему, а решению подобных задач в университете учили отлично. Владимир вместе с приятелем написал эту программу за ночь на институтском компьютере. Программа была передана распространителям тестов в виде бумажных распечаток, а в комментариях к коду один из приятелей Владимира поместил электронный адрес своего отца — крупного научного функционера. Особых надежд на результат не было — это как в лотерею сыграть.

Электронный адрес оказался тем решающим преимуществом, которое позволило друзьям получить первый западный заказ, обойдя четырех конкурентов и кучу посредников. В мае 1992 года с ними связался английский американец Фил Бреннон.

Филу пришла в голову не очень оригинальная идея — ставить задачи в Америке, а решать их в Сибири. Репутация Академгородка как мирового научного и технологического центра позволяла выполнять высококвалифицированную работу за разумные деньги. Правда, опыта реализации аналогичных проектов в тот момент ни у кого не было. У Филa нашлись знакомые, у которых, в свою очередь, были знакомые в Академгородке, через которых он и направил туда тесты.

Наличие электронного адреса в предложении двух друзей произвело на американца сильное впечатление. Много позже выяснилось, что у него тоже не было личного e-mail и для переписки он пользовался адресом своей подруги. Но поскольку он полагал, что весь бизнес будет в дальнейшем вестись через Сеть, в конце концов электронная почта появилась у обоих партнеров.

Фил оказался программистом - любителем. "У него были личные сумасшедшие идеи, которые он при нашей помощи хотел реализовать. — вспоминает Ващенко. — Например, у него была идея трансцендентной автоматизации объектов в постоянной памяти. Он собирался не столько делать бизнес, сколько реализовывать свои идеи. Со своей стороны и мы не видели, что из этого может получиться какой-то бизнес. В то время речь шла просто о решении текущих финансовых проблем.

Фил финансировал работу из собственной зарплаты, благо по тем временам это было очень недорого. Основная проблема заключалась в том, как передать в Россию заработанные деньги. Первый платеж пришел в виде чека на 25 долларов, вложенного в книжку "Описание команд процессора Intel 486" (которая, кстати, стоила 40 долларов). Владимир пошел обналичивать чек к своему университетскому приятелю, управляющему крупного банка. Тот, почесав в затылке сказал, что эта операция стоит около 50 долларов. Следующим предложением Фила было перечислять деньги на кредитную карту. Он долго не мог поверить, что в Сибири не все даже знают, как они выглядят. Выход подсказал дефицит компьютеров в стране.

Для начала Фил послал сибирякам подержанный 386-й компьютер, который купил за 400 долларов. Владимир с приятелем поехали в Москву, на таможню в Шереметьево. Оказалось, что по тем временам никаких налогов платить было не надо. Тут же, в Москве, компьютер был продан за 800 долларов. "Правда, после того, как его включили в сеть, сразу сгорел монитор, он оказался на сто десять вольт, — смеется Ващенко. — Но кто знал, что у нас с Америкой разное напряжение?"

Начался бартерный обмен. С нашей стороны программный код, с американской — материальные ценности западного мира. Через несколько месяцев единственный в компании друзей носитель английского языка уехал в Канзас. Ващенко со своим английским остался один. Фил присылал ему письмо, а он несколько дней со словарем писал ему маленький ответ. Три - четыре предложения вымучивал несколько дней.

Ващенко с друзьями занялись воплощением необыкновенных идей Фила в жизнь. Например, он решил создать некую систему объектов, которая существует независимо от того, в какой памяти она находится. Потом Фил загорелся разборщиком грамматик.

В Академгородке проедались не все деньги, полученные от совместного с Филом бизнеса. Некоторая часть шла на развитие. Постепенно появились новые сотрудники, компьютеры, помещения. Правда, со стороны весь бизнес выглядел тривиальной торговлей компьютерами. Но Ващенко настраивал своих сотрудников на то, что рано или поздно они начнут зарабатывать исключительно программным обеспечением.

В начале 1993 года Фил перешел на новую работу. И новая компания с его подачи заказала сибирякам ускоритель SQL-запросов. Американцы предложили своеобразный вызов — Challenge Task, требовалось удовлетворить довольно сложным условиям. Тут как раз и сработало академическое образование — для решения этой задачи уже недостаточно было просто хорошо программировать. Компания Ващенко сделала это. Выполнила заказ и начала его сопровождать.

Через некоторое время выяснилось, что программировать Фил не может, хотя всю жизнь работал программистом. Даже задачу поставить квалифицированно не мог.

"Но при всей своей странности он многому нас научил, — вспоминает Ващенко. — Одна из первых его фраз была: "We must be positive". Он утверждал, что у русских в общении очень сильно присутствует негативный элемент: при разговоре с клиентом или партнером они много отрицают. В западной бизнес - культуре позитивность — основной момент", — писал он в своих электронных письмах в Сибирь. — Если ты позитивен — ты что-то строишь, отрицанием ты только разрушаешь".

Следующая фраза, усвоенная новосибирцами: "We must follow the money" ("Мы должны идти за деньгами"). Искать, где деньги. Это первое, что слышат сейчас начинающие менеджеры «Новософта». Фил все время пытался использовать Интернет по максимуму. Например, первый опыт «Новософта» в маркетинге — тривиальная сейчас массовая рассылка предложений своих ycлyг по Сети. Но тогда это был необычный ход. Даже слова такого — "спам" — не было.

"Если бы не было Интернета, нашей компании не существовало бы, — говорит Ващенко, — мы с Филом долгое время только виртуально общались. Живьем я его увидел через пять лет. И то практически случайно. Сейчас мы хотим пригласить сюда, но, судя по всему, это бесполезно. Он боится, что его тут чеченцы украдут. Он вообще сторонник распределенного бизнеса — не надо встречаться ни самим, ни с клиентами, все делать через Интернет. Все, что можно делать удаленно, надо делать через Сеть".

В 1995 году Фил написал в IBM довольно наглое письмо. Смысл его был такой: если гигант вовремя не обратит внимания на маленькую быстрорастущую сибирскую компанию, то он наступит на те же самые грабли, как когда-то с Microsoft. Письмо произвело на руководство корпорации сильное впечатление и долго висело на больших досках объявлений в штаб-квартире.

Это наш полигон, — говорит Ващенко, — но уже сейчас можно сказать: спрос должен быть мощным", IBM поначалу дала сибирякам небольшой заказ, кстати, тоже сортировку. "Там мы тоже применили некоторое наше академическое ноу-хау. После чего IBM пригласила на два месяца в Штаты сотрудника, который разрабатывал эту задачу, говорит Ващенко. — Мне как руководителю пришло предложение на неделю. Английский же у нас на двоих был один, и тот письменный".

Принимал русских в конференц-зале штаб квартиры IBM в пригороде Нью-Йорка один из руководителей компании по фамилии Кеннеди. Айбиэмовец, который вызвал сибиряков, сделал русской компании небольшую презентацию. И тут Кеннеди говорит: "Кого это вы нам привезли? Я не уверен, что эти ребята вообще способны что-то приличное сделать". Терять было нечего, и Ващенко неожиданно для себя впервые произнес бодрый спич на английском. Что он говорил, он так никогда и не вспомнил. Однако речь его произвела впечатление на Кеннеди, и он согласился продолжить работу с маленькой компанией, но при условии, что русские остаются на два месяца и вдвоем. В виртуальный бизнес он в отличие от Фила не верил.

Работа оказалась довольно простой: надо было написать кое-какие документы, это был консультационный проект по поддержке процесса поставок оборудования компании по всему миру. Сам проект был рассчитан на десять человеко - месяцев, и доделывать его ребята уехали в Новосибирск. Из Америки они везли бесценный опыт — как работать над большими проектами, как выстраивать отношения с заказчиками, как вести бизнес в целом. И в Академгородке попытались реализовать полученные знания.

Кстати, теперешнее имя компании дала как раз IBM. До поездки у компании было придуманное Филом название TAS (Transcendental Automation of Siberia). Если в России по тем временам название катило, то у людей, английский для которых был родным, оно вызывало странные ощущения, — вспоминает Ващенко — Поэтому первое - что сделали айбиэмовцы, — сменили название на Novosoft. Я до сих пор помню имя этого человека: Холгер Зейц — немецкий айбиэмер".

По приезду в Россию выяснилось, что у «Новософта» появился еще один клиент — Стив Грэм, глава компании At Global. Он предложил работу, причем подороже. Глава новорожденной компании Ващенко с гордостью ему ответил: мол, подожди немного, мы сначала с IBM закончим. "В то время мы позволяли себе такое, — вспоминает он. — На наше счастье, он дождался нас. С ним мы до сих пор сотрудничаем, я с ним ровесник, и мы дружим". После Грэма заказы пошли потоком. Через некоторое время компания могла похвастаться партнерством не только с IBM, но и с Lotus, Microsoft и Sun. К американцам добавились японцы, европейцы и австралийцы.

Несмотря на гигантские размеры, «Новософт» имеет очень простую структуру. Вся компания, кроме бухгалтерии и нескольких руководителей, делится на разработчиков и менеджеров проекта. Менеджер является представителем заказчика и утрясает все проблемы, не допуская к ним разработчиков. После выполнения контракта группа разработчиков расформировывается, а с появлением нового проекта создается новая. В целом все это напоминает давно забытую компьютерную игру под названием "Жизнь", имитирующую самоорганизующиеся системы.

Ежемесячно в компании выполняется в среднем около ста проектов. Взаимодействие осуществляется в основном через Интернет, и, поскольку заказчики разбросаны по всему миру компания работает в круглосуточном режиме, без остановок. Практически весь персонал работает в Академгородке, в 000 «Новософта». В Остине, штат Техас, есть американский филиал Novosoft LLC. Руководит им легендарный Фил.

Многие сравнивают бизнес «Новософта» с индусским офшорным программированием. Но Ващенко утверждает, что это разные модели: "Индусы создают полную видимость того, что они — американская компания, — говорит он. — Открывают американские компании и ведут соответствующий бизнес, общаясь с разработчиками из Индии самостоятельно, не допуская к этому американцев". Присутствие в Америке помогает индусам еще и потому, что индусский бизнес опирается на мощную диаспору Если индус проникает в какую-нибудь компанию, через некоторое время она начинает ими кишеть — он за собой тянет всех. Соответственно, и заказы достаются только землякам.

Американские же русские в плане порядочности ведения бизнеса — одни из худших клиентов, считает Ващенко, предпочитая с ними не работать. Всякий раз опыт такого бизнеса приводил компанию к убыткам.

Большой плюс «Новософта» перед теми же индусами — развитый внутренний рынок. Сейчас, с наступлением спада на американском рынке высоких технологии, бизнес офшорного программирования перестает быть прибыльным. Как раз к этому моменту активизировался российский корпоративный IT-рынок. "Русские компании крайне трудны в переговорах — они длятся очень долго, — считает Ващенко, — зато, если контракты заключаются, это надолго".

У себя в регионе «Новософт» практически не имеет конкурентов. "Корпоративные решения подразумевают наличие большого резерва ресурсов. Маленькие компании, которые пытаются с нами конкурировать, этого обеспечить не могут, — объясняет Ващенко. — Да, разработать они могут, но разработка — это всего двадцать - тридцать процентов от общего объема работ, которые приводят к конкретному бизнес - результату".

В феврале специалисты «Новософта» летали в Канн получать приз. Правда, не на кинофестиваль, а на III Международный конгресс GSM, где компания побелила в номинации "Инновационные решения". Стеклянный приз стоит на столе, и Владимир гордится им не меньше, чем режиссеры Золотой пальмовой ветвью. Эта награда означает, что компания переходит в новое качество — вдобавок к офшорному программированию и системной интеграции «Новософт» начинает производить собственные программные продукты. Номинант каннского конкурса, программа MIM (Mobile Instant Messenger), позволяющая пользоваться сверхпопулярным Интернет-сервисом ICQ прямо с мобильного телефона, с ноября уже находится в коммерческой эксплуатации у новосибирских операторов сотовых сетей. "Это наш полигон, — говорит Ващенко, — но уже сейчас можно сказать; спрос должен быть мощным".

Экзотический рынок — программирование сервисов на языке Java для SIM-карт мобильных телефонов — был выбран не случайно. Во-первых, это новый быстрорастущий рынок без явных лидеров. Во-вторых, владельцев сотовых телефонов больше, чем владельцев компьютеров. В-третьих, не надо создавать мощную систему дистрибуции своих продуктов — Ващенко отлично понимает, что здесь ему с Нуралиевым не справиться. "Модель маркетирования элементарная — мы будем работать через сотовых операторов, — не изменяет своим пристрастиям к простым решениям Владимир. — Их в мире всего несколько тысяч, каждому можно лично позвонить". Ну и в-четвертых, «Новософт» уже традиционно взял себе в партнеры мирового лидера в технологии SIM-карт — Schlumberger.

Если MIM "выстрелит", то на этой платформе новософтовцы собираются разрабатывать массу других программ и игр. Уже готова программа Remote Control Application, позволяющая с мобильного телефона управлять различными устройствами — от видеомагнитофона до автомобиля. "Первая тысяча пользователей новой технологии появится в Сибири, а не в Америке", — гордо добавляет глава «Новософта».

«Новософт» каждый год с момента основания удваивает свой штат. Сейчас там работает более полтысячи человек. Казалось бы, набрать специалистов не проблема — тысячи научных сотрудников сидят в Академгородке без работы. "Но мы их не берем, — говорит Ващенко. - Они не соответствуют нашим потребностям. Дело в том, что их образование больше нацелено на научную, исследовательскую работу, а у нас — производство. Большинство программистов на рынке — это кустари - одиночки. С ними надо провести огромную работу прежде чем они поймут, что от них требуется, и начнут удовлетворять нашим условиям. Проще научить человека с нуля".

Исходя из этого в 2000 году компания пролоббировала организацию в Новосибирском университете нового факультета информационных технологий (ФИТ). Там готовят программистов - "практиков". Учебу 65 студентов из 126 зачисленных на новый факультет оплачивает «Новософт». Случай для России беспрецедентный, такого даже нефтяные компании себе позволить не могут. Выплачивая университету 1300 долларов ежегодно за каждого студента - «Новософт» кредитует студентов, гарантируя им работу по окончании университета. "Мы не просто даем людям образование. — говорит Ващенко. — Мы даем людям будущее. Мы гарантируем человеку работу, на которой он вернет кредит без проблем. Причем денег будет хватать и на возврат, и на жизнь — для нас не главное отбить деньги на этой программе".

Факультет — это очень рискованные инвестиции, считает Владимир. «Новософт» изымает из оборота значительные суммы, которые могли бы быть использованы для развития других направлений. Инвестиции «Новософта» никак не защищены — если студент не вернет деньги, с бейсбольными битами к нему не придут. На Западе тоже существует платное образование, только там студента кредитуют профессионалы — банкиры. "Я разговаривал с банками. — говорит Ващенко. — Кроме того. что они одобряют, они не готовы дальше идти". Безусловно, когда-нибудь и Россия придет к цивилизованным схемам платного образования. Но Ващенко программисты нужны уже сегодня.

На вопрос, просчитывал ли Владимир этот бизнес, он как математик авторитетно заявляет, что эту задачу решить практически невозможно: слишком долгосрочные инвестиции и слишком много неизвестных. Вместо ответа он рассказывает о философии компании: "Несколько принципов «Новософта» носят прагматический характер. We must follow the money — один из них. Есть и другие: например, «Новософт» — это пространство, где каждый может себя реализовать. Бизнес — не одна сторона жизни человека. У нас есть четыре основные составляющие — бизнес, наука, образование и социальная программа. ФИТ — это как раз и образование, и социальная программа".

Через секунду в Ващенко снова оживает бизнесмен: "Это сейчас в высокотехнологичном бизнесе некоторые проблемы. Через три - четыре года ситуация стабилизируется, и эти сто двадцать шесть человек для нас будут каплей в море. Получив качественных специалистов, мы приобретем дополнительные конкурентные преимущества, они обернутся материальной выгодой, которая опять-таки будет возвращена в бизнес".

Недалеко от Института математики в тайге грядет стройка — планируется строительство нового комплекса зданий для «Новософта». Корабельные сосны Владимир считает конкурентным преимуществом. Когда вокруг тайга и мороз под минус сорок, нет московской суеты н соблазнов, производительность труда сильно возрастает. Рядом Ващенко видит целый микрорайон для своих программистов, чтобы люди на дорогу времени не тратили, и потихоньку начинает воплощать этот план в жизнь. Мечтает наладить производство по-настоящему наукоемких продуктов: "У нас работает масса народу с научными степенями от геофизики до космонавтики", - говорит он. Собирается отбирать пальму первенства во Всемирной олимпиаде по программированию у Питера — спонсирует команду. (Кстати, в Академгородке их уже несколько, у каждой солидной конторы своя: Петербург разозлил сибиряков не на шутку.) Еще мечтает Владимир сделать Долину действительно золотой, чтобы люди своим умом стали зарабатывать по-настоящему большие деньги. Наверное, поэтому более чем из пятисот сотрудников от Ващенко на Запад уезжает не более десяти человек в год. Причем все они в отличие от владельца компании английский знают прекрасно. И конкурс на его факультет — семь человек на место.

Академовская молодежь напоминает футбольных фанатов. Дело в том, что практически все хорошо зарабатывающие молодые люди так или иначе связаны с программным бизнесом, работая в разных компаниях, которых и без «Новософта» в Академгородке хватает. Они гордятся лейблами на своих майках, успехами своих компаний, горячо высказывают неудовольствие конкурентами, подначивая друг друга. Эти отношения распространяются и на руководство.

Отношение к «Новософту» со стороны других местных хай-тек компаний неоднозначное. Многие воспринимают его как большую компанию, некий Microsoft, которая задавит всех. А финансирование ФИТа — как попытку монополизировать университет. Хотя Ващенко утверждает, что у него таких целей нет и он сторонник того, чтобы все компании развивались свободно. Точно такие же слова говорил мне Билл Гейтс четыре года назад.